Андрей Смирнов

Илка.
Меня зовут Илка. Своим родным миром считаю Аэлинор, так как всё время, сколько себя помню, я провела в нём. Растил меня дед, весьма известный в округе местный целитель. Жили мы с ним в небольшой деревушке, Малый Каменёк. Родителей своих я совсем не помню. Слышала от деда, что они погибли, но как, и почему, в это он не желал меня посвящать.
Занимаясь целительством, дед старался научить меня всему, что знал сам. Почти всё время я проводила рядом с ним, и помогала ему, скорее с целью практики, чем от того, что дед действительно нуждался в моей помощи. Сначала самые сложные вещи делал он сам, я так, по- мелочам, потом дед стал доверять мне более сложные вещи, в конце концов я научилась управляться со Стихиями Жизни и Плоти не хуже него, по крайней мере, мне так кажется. Кроме Стихий и Форм дед нередко пользовался заговорами, узелковой магией, травами, и меня учил тому же. «На все случаи жизни Форм не напасёшься»,- любил говорить он. Единственной проблемой моего обучения было то, что я ужасно боялась мертвецов, в то время как дед много времени проводил за изучением анатомии на трупах. Он и меня привлекал к тому же, но мне на таких занятиях часто становилось плохо. Да и вообще, казалось, что для того чтобы понять устройство человеческого организма, проще просмотреть Оком живого, чем копаться в трупе, но дед считал иначе. «Смотри, Илка, прирастишь кому-нибудь, что-нибудь не туда беда будет»,-любил говорить мне он, однако, сколько живу, такого ни разу не было.
Насмотрелась я за это время всякого. Ошибаются те, кто говорит, что в деревне нельзя увидеть ничего особенного, или выдающегося, нет, это далеко не так. В глуши, порой, живут очень странные люди и с ними, соответственно, случаются очень странные вещи. Так что скучать нам с дедом не приходилось.
Несмотря на то, что работать нам с ним приходилось много, дед никому не отказывал в помощи, и не брал платы за свою работу. «Сделанное тобою добро к тебе же вернётся»,-любил говорить он. Сказав это, Дедушка всегда уточнял, что это правило работает и в Тёмных мирах и Светлых, и в пёс знает каких, при этом он кивал в сторону нашей собачьей будки. Пёс в этих случаях недоумённо чесал за ухом и косился на небо.
Добро возвращалось. По крайней мере, мне так казалось. Выглядел дедушка для своих лет просто отлично. Дома у нес ни в чём не было недостатка, так как люди добровольно пытались отблагодарить его, кто чем мог. Целителем он был, что надо. С этим не поспоришь. Однако этим его деятельность не ограничивалась. Может ему нравилось помогать людям, а может он хотел делая добро, стать Обладающим Силой (это шутка), не знаю? В нашем доме останавливалось множество бездомных, мой дед старался устроить их, обеспечить им более-менее сносное существование. У него это нередко получалось. А вот кормить их одевать и лечить было моей обязанностью, так что в течение всего дня мне было чем заняться.
Среди людей, останавливающихся в нашем доме, были и те, кто пытался паразитировать на его добрых намерениях. Надо сказать, что у деда была потрясающая способность вычислять таких и ставить на место. Он был очень властным человеком, несмотря на то, что всегда говорил тихим голосом и никогда не повышал тона. Кроме того, со всеми он был предельно вежлив. Сколько себя помню, мне ни разу не пришло в голову, что его можно ослушаться.
Вскоре слава о моём деде распространилась далеко за пределы нашей деревни. К тому времени, когда мне исполнилось двадцать, у него уже появились ученики и последователи. Многие люди начали добровольно помогать ему. И вот тогда… Не то, чтобы я оказалась не у дел, нет, мне по-прежнему всегда было чем заняться. Я не против помогать людям и уж тем более не против, чтобы дедушка стал Обладающим. Нет. Дело не в этом. Просто к тому времени я начала понимать, что не хочу, чтобы так было всегда.
Я всегда была в тени своего деда, вся людская благодарность доставалась ему, а я…, - «Илка сделай то, принеси это». Я не против, но не хочу, чтобы так продолжалось всю жизнь. Мне хотелось сделать что-то самой, как-то проявит себя независимо от своего деда.
Кроме того, у меня не было никакой личной жизни, из бездомных, которые порой останавливались в нашем доме было много асоциальных элементов. В качестве спутника жизни, эти люди меня совсем не привлекали. Ну а деревенские; у меня не получалось ни с кем толком познакомиться, из дома я выходила только когда в деревне были большие праздники. Дед считал, что я – молодёжь, и потому должна подобные мероприятия посещать. Мне это конечно было очень интересно, но вот познакомится толком ни с кем из молодых людей так и не удавалось. Почему-то люди говорили со мной в основном о здоровье своих близких, видимо я ассоциировалась у них с дедом. К тому же, вернуться домой я должна была не позже того часа, когда нормальные люди ложатся спать.
Чем дольше это продолжалось, тем сильнее я чувствовала, что надо что-то менять. Однажды я поняла, что единственное решение, это уйти. Теперь, когда у деда столько помощников, мой уход не повредит делу его жизни. Я понимала, что могу наделать ошибок, могу кому-то навредить, могу в конце концов погибнуть. Может это было и глупо, но однажды я решила рискнуть. Изложила в записке деду причину своего ухода, обещала вернутся, когда чего-то добьюсь, чтобы он увидел, как у меня всё классно-здорово. Думаю, дед меня поймёт, конечно огорчится, может будет ругаться, но поймёт.
Потом я взяла немного денег, необходимые вещи, кошку Ому, которая к тому времени стала моим спутником, и ранним утром, когда все ещё спали отправилась в путь.