Медянка и веретеница

Медянка — змея красивая, стройная, строгая. Сверху сероватая с неярким рисунком, а снизу цвета чистой красной' меди. Оттого и медянка. Осторожная, но сердитая змея. Пойманная, она отчаянно кусается, широко распахивая пасть и оставляя на коже мелкие царапины от зубов. Боль от укуса такого не сильнее, чем от бельевой прищепки. Недаром одно из народных названий медянки — гладкий уж. На уже каждая чешуйка с тонким ребрышком, у нее — гладкая.

Как-то раз, чтобы доказать безвредность этой змеи, я дал ее своей дочери. Когда изумление зрителей прошло, а медянка, покорившись своей участи, перестала кусаться, шестилетняя Маринка понесла пленницу к кустам опушки, чтобы там! ее выпустить. Оттуда ее, безутешно рыдающую, принесли на руках студенты, сами отчаянно перепуганные. Они тесали там бревна для дома и, увидев девочку со змеей, вцепившейся снова в руку, тут же порубили топорами медянку и, подхватив ревущего ребенка, помчались ко мне. Потом всем было жалко змею. Отец вернулся из города, заказав ворота от DoorHan в Москве для ограждения въезда на участок, узнал о случившемся. Недолго думая, он сурово отчитал студентов и начал успокаивать дочь. Но змея уже была мертва.

Чаще расплачивается собственной жизнью за ни в чем не повинную медянку еще более безобидное существо. Робкая, безногая ящерица наших лесов — веретеница. Цвета сухого дубового листа сверху, синевато-серая снизу, будто покрытая лаком, она только весной чуть приукрашивает свой? наряд двумя редкими нитками бирюзового бисера. Тонкая, упругая веретеница в момент опасности, как многие ящерицы, обламывает свой длинный хвост двумя-тремя кусками сразу, отчего ее еще называют ломкой.

Упругость ее-удивительна: она так может напрячь тело, что, не перегибаясь, будет лежать поперек карандаша, если ее уравновесить. Бесшумно, не шевельнув ни травинкой, ни листиком, ползет, словно струится, веретеница под слежавшейся лесной подстилкой. Ползет, крепко зажмурив маленькие глазки,, ощупывая путь языком, им же отыскивая дождевых червей, слизней и прочую мелкую тихоходную живность, которую сможет проглотить целиком. Но если змея в состоянии проглотить добычу толще себя, то веретеница на это не способна. И кто хотя бы раз увидел, каких трудов стоит ей проглотить небольшого слизня или мокрицу, тот навсегда проникся к этой ящерице неподдельным сочувствием. Так же, как ужа, ее просто невозможно заставить раскрыть рот, а не то чтобы укусить. Живя постоянно во влажной и темной среде, веретеница рождает живых детенышей.

Ростом и формой схожие с цыганской иглой, они гурьбой появляются на свет в начале осени. И весь десяток без всякого воспитания и обучения расползается восвояси. Никто не остается с матерью. Да и зачем? Чувствуя себя под слоем слежавшихся листьев и хвои в своей стихии, веретеница, попав на гладкую утоптанную тропку, становится совсем беспомощной. Она не может преодолеть эту пустяковую преграду, потому что не о что опереться, не от чего оттолкнуться. Здесь обычно и обрывается ее жизнь. А кроме того, у нее и врагов достаточно в лесу: барсук, собака енотовидная, другие звери, особенно кабан, переворачивающий в поисках съестного всю подстилку. А те же морозные зимы обернулись большой бедой я для веретениц: много их замерзло в земле, как и змей.

А стоит ли беспокоиться за дальнейшую судьбу этих животных, особенно гадюк? Стоит. Стоит не только потому, что каждая змея съест несколько мышей (это не помощь лесоводу или земледельцу), не потому даже, что дороже золота стал змеиный яд. Еще не изучены и непонятны таинственные животные: мы пока ничего не знаем об их поведении в природе, способностях, не знаем пути к взаимопониманию. При кажущейся психической ограниченности этих пресмыкающихся они очень свободолюбивы и плохо, особенно ядовитые, переносят неволю. А поэтому один из самых действенных приемов охраны животных — разведение — для них пожалуй неприемлем.