Случай в каменной степи

Есть в Каменной степи семидесятилетние сороковые (это их номера) лесные полосы. Густые, широкие. Зайдешь в середину: как будто в самом настоящем лесу. И птицы здесь лесные живут. Надо было в тот раз пересчитать, сколько и каких. Мой товарищ вызвался помочь. Птиц он знал вроде бы неплохо, и мы решили начать эту работу с разных концов, навстречу друг другу.

Дело это не требует спешки. Наоборот, часто останавливаешься, чтобы осмотреться и найти ту крошку, что пискнула за густым переплетением ветвей. Пробираюсь потихоньку, чтобы самому себе не мешать слушать, и вдруг впереди отчаянная трескотня сорок. Так выходить из себя они могут только при происшествиях чрезвычайных. Птицы явно затевали скандал: было видно, как через поле торопятся их соплеменницы и родственницы, две или три, обогнав меня, полетели навстречу приближающемуся гаму. Лучший способ разузнать, в чем же дело, — спрятаться и посмотреть на все со стороны. Так я и сделал, став за ствол.

Со стороны поселка ровной рысью бежала великолепная лиса. Это надо видеть, как идет такая красавица, не обращая ни малейшего внимания (хотя внутри у нее все кипит) на полтора десятка исходящих криком сорок. Почему же поднят такой шум? Не такая уж и невидаль для них лиса, чтобы столько провожать ее и высказывать свое мнение на всю Каменную степь. Рыжая несла здоровенную белую курицу. Несла бережно, не цепляя за кусты.

Не задалась моя прогулка в этот день с самого начала. Ей богу, было бы лучше если бы я, как и планировал купил листовую латунь и пошел по своему обыкновению работать в кузнице. Своего поступка я до сих пор не оправдываю, но когда воровка поравнялась с моим деревом, так крикнул «Брось!», что даже не заметил, куда метнулась лисица, бросив ношу. Сороки, словно подавившись, брызнули в стороны.

Осталась только курица. Тяжелая, еще теплая курица, которая несколько минут назад беспечно копалась где-то в приусадебной полосе. Повесив ее в развилку куста, я двинулся дальше, а в глазах так и стояла лиса, с высоко поднятой головой, несущая свою добычу.

Минут через десять-пятнадцать послышались треск, торопливые шаги, и появился мой помощник. «В столовую не пойдем! Свою лапшу с курятиной имеем!» — кричит он в восторге и хохочет. «Две! — отвечаю я, забыв упрекнуть его за явно некачественную помощь. «Сколько хочешь, — смеется, не поняв еще меня, и единым духом выкладывает: «Слышу— сороки. Оборачиваюсь, лиса с курицей. Как я на нее! Куда делась, — даже не видел. Здоровая курица. Пошли. Я ее веточкой прикрыл». Нет, — говорю, — пойдем сначала мою прихватим». И по дороге рассказываю, может быть, тоже не очень понятно, обо всем. И почему-то оба перестаем смеяться. Так оно и есть: в развилке несколько слипшихся от крови перышек. А потом идем назад. «Здесь была, — говорит, — веточка вот».

Конечно же, опомнившись от испуга (и не такое бывало), лисица, кляня себя за то, что так глупо потеряла обед, потихоньку прокралась к тому месту, чтобы хоть раз взглянуть, как уносят ее добычу. И нашла курицу там же, где уронила. Веточка ее не смутила. Второй окрик так же застал ее врасплох, но тут она еще быстрее пришла в себя и вернулась, надеясь, что еще не все упущено. Так оно и получилось.

А мы ужинали в столовой, никому ни слова не рассказав об этом случае.

Автор: Леонид Николаев.