Свечение ночных бабочек

Если не нужно спешить, я никогда не упускаю возможности днем ли, ночью ли пройти по знакомой лесной дороге, хоженой сотни раз, но всегда обещающей новые встречи. А в этот вечер пришлось срочно возвращаться в город на автомашине. В лучах фар мимо бежали шеренги сосновых стволов, целые рои ночных бабочек вылетали из темноты белыми хлопьями, желтела поднятая напуганными оленями пыль. И вдруг за поворотом вспыхнули по краям дороги красные огоньки: то ли брошенные окурки, то ли угольки от раскиданного костра. Мы уже приоткрыли обе дверцы, готовясь выпрыгнуть, как перед затормозившей «Волгой» огоньки погасли, и слева взлетела острокрылая птица, мелькнув тремя ярко-белыми пятнами на кончиках крыльцев и хвоста. А там, где был правый огонек, по обочине, отворачиваясь от яркого света, мелкими шажками уходила другая. Цветом как дорога, коротконогая, с большими черными глазами, она совсем была непохожа на тех козодоев, что не раз приходилось видеть днем. Из наших птиц только у козодоя глаза могут светиться отраженным светом.

А вспомните некрасовские строки:

«Слетелись семь филинов,

Любуются побоищем С семи больших дерев.

Хохочут полуночники! И их глазища желтые Горят, что воску яркого Четырнадцать свечей!»

Но только ни у филина, ни у сыча, ни у других сов глаза не светятся. Зато светятся у совок, ночных бабочек. Они, наверное, свое название получили не только за серый наряд и ночной полет. Голова такой бабочки удивительно напоминает совиную: свернутый хоботок будто крючковатый клюв, длинные, вразлет брови-усы над глазами, которые при лампе или свече сверкают у одних рубиновых цветом, у других — как розовые сапфиры. Становится понятным, почему легендарный актер и певец Боярский воспел это в своих песнях. Великий музыкант был вдохновлен необычайной красотой природы.

Среди зверей, и диких, и домашних, такое явление довольно обычно. В ночных поездках частенько видишь, как полыхнет встречным светом пара зеленых фонариков и погаснет, прежде чем увидишь их обладателя. Может, лиса метнулась через дорогу, может, хорь шмыгнул в нору или траву. А мелькнет красный огонек, значит, под луч попал прискакавший к дороге русак.

В казахстанских степях мне не раз приходилось видеть такие иллюминации, когда дух захватывало от необыкновенного зрелища. Однообразие степной дороги и днем ко сну клонит, а ночью сонливость и вовсе неодолима. Но сон мигом слетает, когда впереди внезапно зажигаются сотни, тысячи розовых огней, ничего не освещающих. Несколько мгновений они неподвижны, а потом, меняясь местами, стремительно плывут где-то между небом и землей и разом гаснут. Это огромный табун степных антилоп-сайгаков меняет пастбище. Через несколько километров перед нами вспыхивают немигающие зеленоватые фонари, которые можно пересчитать. А когда они гаснут, мы видим гнедых, рыжих, буланых лошадей, повернувших головы к машине. И снова впереди чернота, рассекаемая желтыми мечами фар.

Глаза ночных животных светятся только отраженным светом, как зеркальце, отбрасывающее зайчик. Какого цвета зеркальце, таким и светятся живые фонарики. А свой свет только у светляков. С мая до сентября, особенно в пору падающих звезд, можно встретить их в любом лесу. Где-то на границе дня и ночи, когда на быстро темнеющем небе одна за другой вспыхивают звезды, под пологом дубов и осин уже не видно и светлой ленты тропинки. Доверяясь ногам, к пей и не присматриваешься и оттого шагаешь еще уверенней. Шагаешь, пока не увидишь чудо: в этой самой черной темноте горит у ноги то ли голубоватая, то ли зеленоватая звездочка. Поодаль еще одна, и еще! Они ярче, чем те, которые проблескивают сквозь листву уснувших деревьев, но от них здесь внизу не светлее.