Колония ласточек-береговушек и её враги

Пока птенцы сидят в темноте глубоких норок, родители не знают их «в лицо»: им можно подсунуть к пятерым собственным детям еще пяток соседских, и они, удвоив старания, будут кормить всех. Но когда приходит срок новому поколению покидать детскую, они уже не путают ласточки-береговушкиптенцов своих и чужих: корм отдают своим и возмущаются поведением попрошаек. Когда приближается этот срок, птенцам не сидится в гнездах, до того надоела им темнота.Они все выбираются на края норок, ходы которых стали и выше и шире, и весь выводок, столпившись у входа, разглядывает мир.

Бывает, что и подтолкнут одного нечаянно, он и кувыркнется прямо в воду. Но природа по-своему позаботилась о молодых береговушках, попавших в такую беду. Птенец не впадает в панику и, загребая крылышками как парой распашных весел, быстро подплывает к берегу. В гнездо ему же не забраться, но один шанс на спасение выигран. Такое случается редко, обычно маленькие ласточки без всякого обучения сразу разворачивают крылья, и в полете такие уже неотличимы от взрослых. А через несколько дней будет освоен весь курс высшего пилотажа и воздух станет домом.

Опустеет колония ласточек-береговушек, но не совсем. Несколько пар, расставшись с детьми, снова посвятят себя семейным хлопотам, несколько — будут докармливать запоздалые выводки. Появятся тут и чужие. Ведь если кто-то бросает исправный дом, то кто-то может в нем и поселиться. Полевые воробьи оценили надежность норок, и не беда, что им, не умеющим ходить, неудобно пробираться по низкому ходу к гнезду и обратно. Земляные осы займут одну норку. Они облицуют стенки, свод н пол ее тонким слоем материала, из которого строят свое гнездо, чтобы не сыпался песок.

Когда в летний полдень стоишь на высоком крутобережье, а внизу над водной гладью реют сотни ласточек, то не уследить взором даже за одной. С кротким, негромким журчанием мечутся перед обрывом бурые птицы, а в спокойной струе молча купаются их белые с темным ошейником двойники. Завораживающая воздушно-водная карусель. С жадностью следят за настоящими немигающие глаза притаившегося в тени коряги красавца головля в ожидании, что, может быть, одна прильнет на неуловимый миг к голубому с облаками зеркалу воды. И таким же неуловимым будет бросок лобастой, широкоротой рыбины, угаданный по всплеску да широкому кругу. А ласточка, не успев испугаться, уже замелькает крыльями среди соседок. Это не лягушка. Но красноперый птицелов-неудачник будет снова с тем же упорством стоять возле коряги, готовый к новому броску, да только все уже заметили, все знают, что у него на уме.

А есть ли у береговушки враги в небе? Есть. Гроза всех ласточек сокол-чеглок. Поселившись возле большой колонии, пара чеглоков так и будет жить за счет нее, и птенцов вырастит. Настолько отработаны и отточены приемы их совместной охоты, что она занимает всего две-три секунды, и паника не успевает вспыхнуть среди остальных, вроде бы и не заметивших трагедии.

Но больше всего врагов на земле. Лиса, узнав где колония, раскопает весь верхний ряд норок, проложенных чуть ли не под дерниной. Так же точно, как определяет она, где мышь, под глубоким снегом, копает в том месте, где под землей гнездо, и не ошибается. Хорь, вместо того чтобы раскапывать сверху, словно эквилибрист, скользит по склону, ныряя из норки в норку, пока не насытится или не сорвется. Одним словом, большую дань выплачивает колония за то, что живут все вместе.

А иногда лисьи раскопки могут привести к крушению чуть ли не всей колонии. В сильные грозовые ливни вода из разрытой гнездовой камеры вытекает по утоптанному коридорчику ручейком на стену обрыва, и — начало промоине есть. Таких промоин десятки, и с каждым дождем они врезаются в песок все глубже. Потом начинаются обвалы. Да и сами норки, конечно, берегов не укрепляют. Летом по обоим берегам Дона в больших колониях береговушек лежат у воды отколовшиеся куски берега, многотонные глыбы земли с рядами овальных норок в них. Чаще всего стена берега откалывается точно на длину береговушкиных норок.

Автор: Леонид Николаев.