Подражание Соломону Кейну — Часть 4

Во-первых, их неприятные лица, почти треугольные, с широкими, губами и плоскими носами, но при этом какого-то серого цвета.
Во-вторых, на выпирающих вперед челюстях длинные зубы, у некоторых они были подпилены, я встречал такие эстетические пристрастия и раньше, но тогда они во мне не вызывали столько отвращения.
И, в-третьих, растянутые замысловатыми украшениями до середины шеи мочки ушей. Если прибавить к этому тяжелые надбровные дуги, нависающие над маленькими глазками, черепа яйцевидной формы, с которых свисают длинные, обмазанные свиным салом косички, то станет понятно, насколько отвратителен вид этой расы. Сутулые, с кривыми ногами и длинными, почти до колен, руками они вызывали сомнения в их человеческом происхождении, и тут слова священного писания «по образу и подобию» звучали бы как богохульство.
Как только я осознал это, то весь похолодел, а потом, допив одним глотком содержимое, рванул на корабль. Приготовления к экспедиции необходимо было ускорить.
Нельзя более оставаться в этом забытом богом месте не минутой больше. Ночью мы снялись с якоря и двинулись верх по Змеиной, достигнув к вечеру следующего дня озера Тэномоко. С берега нам был дан условный знак, это наш проводник поджег факел. Я и семь матросов погрузились на лодки. Когда мы высадились, он приветствовал нас и сказал, что его зовут — Вафетимби Ньянг, но чтобы нам было проще, мы можем называть его Яго.
— Весь бэлий его зовут так и ему это нравится, да, он не против. Пусть и этот бэлий зовут Ньянга – Яго.
После этого он отдал факел одному из матросов, и скрылся в зарослях. Вернулся не один, а с носильщиками. Восемь крепко сложенных негров, споро разгрузили наши лодки и мы, построившись колонной, двинули к уже приготовленному месту стоянки. Прислушавшись к их речи, я понял, что, носильщики и наш проводник родом из Сенегала, из оружия при них имелись лишь мачете, а старый мушкет был только у Яго. Добравшись до уже разбитого лагеря, мы поставили палатки и разожгли новые костры. На месте нас ждало еще четверо негров. Распределив ночную вахту, я и мои спутники, расположились на отдых. Ночь в джунглях сама по себе полна звуков и движений и человеку непривычному к ней, тяжело заставить себя заснуть. Слишком душно, слишком странны шорохи, плач и смех, похожие на человеческие, издаваемые ночными обитателями. Но мне не удавалось заснуть по другой причине. Я был снедаем любопытством, что же именно передал мне священник из странной церкви. Промучившись так некоторое время, и понимая, что все равно не успокоюсь, я зажег свечу, порылся в вещах и достал ту самую шкатулку.
Деревянная шкатулка, была вся разукрашена иероглифами, на ее темной старой поверхности переплетались замысловатые символы и линии — все они складывались в какой-то удивительный сплошной узор. Я повертел её в руках, так как не сразу сообразил, где крышка. Щель была практически незаметной. Проводя пальцами вдоль линий и символов, я пытался понять, где же замок. О том, чтобы поддеть крышку лезвием ножа, не могло быть и речи. Повредить такую диковинку?! Если один разум создал головоломку, то другому под силу найти решение. Пытаясь разгадать загадку, я как завороженный, вертел шкатулку, водил пальцами вдоль линий, нажимал на иероглифы. Сгорела одна свеча, я зажег другую, прошел час, меня охватило некое лихорадочное возбуждение. Скрючившись, я сидел на корточках, вытирая пот, который пропитал мою одежду и капал с кончика носа. Мои руки тряслись, а волосы липли ко лбу. Я не замечал, как дыхание постепенно стало хриплым и прерывистым. Что-то подсказывало мне, что разгадка где-то рядом. Когда возбуждение достигло своего предела, сердце гулко застучало в висках. Я захотел отложить проклятую головоломку в сторону и не смог. Мои руки больше не слушались меня. Я понял, что околдован, околдован проклятой шкатулкой с её письменами. Вот-вот мое сердце взорвется, либо же я сойду сума. Время стремительно сжималось в моем затуманенном сознании. И вот наступило мгновение, когда я почувствовал, что совершаю последний шаг к безумию, за которым не будет возврата, что шепот, звучащий в моей бедной голове, перерастает в пение, а затем в монотонный вой, который демоническим вихрем увлекает меня за собой в бездну. Мои руки с нечеловеческой скоростью продолжали вертеть шкатулку, так что она размылась пятном, а пальцы как щупальца пробегали по её поверхности, от чего создавалось впечатление, что их на каждой ладони тридцать или сорок штук.

Страницы:

Подражание Соломону Кейну — Часть 1
Подражание Соломону Кейну — Часть 2
Подражание Соломону Кейну — Часть 3
Подражание Соломону Кейну — Часть 4
Подражание Соломону Кейну — Часть 5
Подражание Соломону Кейну — Часть 6
Подражание Соломону Кейну — Часть 7
Подражание Соломону Кейну — Часть 8
Подражание Соломону Кейну — Часть 9
Подражание Соломону Кейну — Часть 10
Подражание Соломону Кейну — Часть 11
Подражание Соломону Кейну — Часть 12